Великие Спящие. Том 2. Свет против Света - Виталий Зыков

Разумные никогда не ценят того, чем обладают. Сплошь и рядом они стремятся к несбыточному, пытаются достичь каких-то немыслимых вершин, а вещи обыденные, привычные всячески игнорируют. Считают их чем-то неизменным, обязанным существовать всегда, ну или хотя бы пока существуют они сами.

Увы, мир жесток к идеалистам. И столкновение с реальностью порой не просто приземляет унесшегося в эмпиреи мечтателя, а еще и оставляет в душе и теле болезненную отметину на память об уроке.

Сухарт идеалистом никогда не был, однако жестокость мира испытал на себе сполна. Сначала он потерял руку, так до конца с этим не смирился, но затем… затем случилась битва при Козьих горах, и он вдруг осознал, что даже самая плохая ситуация может стать еще хуже. Отгрызенная немертвой тварью правая нога ниже колена, проникающее ранение в живот и кислотный ожог от разорвавшегося рядом пульсара на половину спины – вот цена его участия в сражении. И принять ее было… сложно. С действительностью Сухарта примиряло лишь то соображение, что лучше быть одноруким и одноногим калекой, чем мертвецом…

Битва при Козьих горах, куда гномов втянули Перворожденные и в которой Сухарт командовал гномьим войском, перемолола армии членов Альянса Света, точно адские жернова. Из тысяч выжили десятки, в лучшем случае сотни. Причем домой они вернулись сплошь и рядом израненные, истерзанные тварями и отравленные эманациями Бездны.

В этом смысле Сухарту действительно повезло, и он искренне благодарен вытащившим его из пекла сражения сородичам, не бросившим калеку на потеху монстрам. Что до потери конечности… был у него один протез, станет два. Другого такое могло бы и раздавить, но у Сухарта было дело, и этому делу он посвятил всю свою жизнь. На долгие рефлексии и разрушительную жалость к самому себе у него попросту не оставалось времени.

Вот как, например, сейчас. Вместо того чтобы лежать погруженным в печальные думы, Сухарт сидел за столом и возился с протезом руки. Наконец секретный замок щелкнул, механическая кисть раскрылась, и в центре ладони возникла потайная полость. По задумке создателей артефакта там предполагалось прятать какое-нибудь оружие или амулет, но гном приспособил ее для другой цели. Как оказалось, место идеально подходило для хранения одного медальона. Эльфийского, украденного или снятого – кому какая позиция ближе – с тела погибшего князя-мага Длинноухих. И что-то менять гномский генерал пока не собирался.

В руки Сухарта медальон попал совершенно случайно. Отряд подгорных жителей, которым он командовал, отвечал по большей части за поддержку сражающихся людей и эльфов огнем из пушек бронеходов и уничтожение с помощью разного рода смертоубийственных механизмов тех тварей, что прорвались через выстроенный солдатами периметр. Со своими обязанностями бородачи справлялись не хуже многих до тех пор, пока все не рухнуло и в спину силам Альянса не ударили нолдцы.

Как все тогда происходило, Сухарт знал только с чужих слов. Прилетевший словно из ниоткуда магический заряд – то ли гигантский пульсар, то ли малоизвестный вариант Плевка Вулкана – влетел точнехонько в зарядный ящик одного из бронеходов и вызвал колоссальной силы взрыв. Всех находившихся поблизости гномов – кого не убило на месте взрывной волной и не сожгло в магическом пламени – раскидало в стороны. Одним из таких «везунчиков» оказался Сухарт. Гномский генерал пролежал без сознания где-то около получаса. Вроде бы недолго, но этого времени оказалось достаточно для того, чтобы ситуация на поле битвы полностью изменилась. Порядок сменился хаосом, а надежды на победу рухнули под напором орд тварей.

Сухарт и очнулся-то лишь потому, что какой-то монстр походя отхватил у него часть ноги. И вспышка боли моментально выдернула гнома из плена беспамятства. Дальше ему снова повезло. Занятым дракой с магами Братства и эльфийскими воинами порождениям Бездны было не до коротышки-недобитка. Поэтому он смог сначала ползком выбраться из общей свалки, а затем, найдя укрытие под развалившейся повозкой, перевязал себе раны и принял имевшиеся у него лечебные зелья.

Очень скоро Сухарту стало гораздо лучше. Он даже смог оглядеться по сторонам и, обнаружив в каких-то пяти-шести саженях от своего укрытия погибшего эльфийского князя-мага, найти в себе силы, чтобы добраться до его тела. Зачем, он и сам тогда толком не знал. Сухарта вел не разум, а скорее инстинкт опытного агента, привыкшего в любой ситуации искать возможности и выгоды. И инстинкт не подвел: генерал обнаружил на шее эльфа приметный медальон, до краев наполненный какой-то магией.

Именно в тот момент, когда Сухарт доставал злополучный трофей, его и обнаружил Олег Чимир. Гном даже помыслить не мог, что судьба сведет его в такой момент с имеющим на него зуб нолдцем. Однако это произошло, заклятые враги встретились взглядами, и… ничего. Олегу было явно не до Сухарта. Может, маг и не пожалел бы для гнома какого-нибудь смертельного заклинания, но тот воспользовался сумятицей боя и скрылся с глаз Чимира. Специально искать же его колдун не стал. Впрочем, даже будь все иначе, подгорного генерала к тому моменту уже нашли двое сородичей и помогли убраться подальше от сражающихся… Сухарт был спасен.

Дальнейшее бегство через Вольные баронства до Орлиной гряды генерал помнил смутно. Раны воспалились, его постоянно лихорадило, то и дело накатывал горячечный бред. В себя он пришел уже в подгорной лечебнице, откуда, едва ощутив в себе силы, банально сбежал. И лишь оказавшись дома, чуточку отлежавшись, смог добраться до захваченного эльфийского медальона…

Трофей в теплом свете лампы выглядел элегантно и красиво. С обеих сторон кругляш покрывала затейливая резьба с древесными мотивами в оформлении и изображением меллорна в центре. Но никаких подсказок, что это такое и для чего нужно, не было, что ставило под сомнение ценность добычи. Вдруг это просто украшение, важное лишь для его бывшего хозяина? Или экзотический защитный артефакт – правда, так и не спасший эльфа от гибели. Применений у магических медальонов много, с ходу и не разберешься…

К моменту, когда слуга сообщил о прибытии гостя, а следом в комнату быстрым шагом вошел Зигмунд Хитромудрый, Сухарт уже успел убрать трофей в тайник в протезе и погрузиться в размышления.

– Приветствую героя Орлиной гряды! – объявил Старейшина с порога. – Как самочувствие?

Несмотря на бодрый тон, участия в голосе не ощущалось. Было заметно, что Зигмунд пришел сюда не ради Сухарта, а совершенно по иным соображениям, далеким от заботы о здоровье сородича.

– Старейшина, можно без дешевого пафоса? – проскрипел Сухарт, отворачиваясь от Хитромудрого. – Хотя если вы и на этот раз мне протез принесли, то готов потерпеть. Недолго, правда!

– Протез? Скажи спасибо, что тебе обвинения в гибели наших бойцов не предъявили! – Старейшина посерьезнел. – Мало того, героем сделали! Все новостные листки только о тебе и пишут…

– Зигмунд, я уже достаточно повидал жизнь, чтобы не покупаться на слова, – скривился Сухарт. – Говори, чего от меня опять надо, и проваливай.

Быть может, и не стоило так разговаривать с представителем Совета Старейшин, но Сухарт не мог сдержаться. Слишком велика была его обида на тех, кто заставил его участвовать в битве на стороне эльфов, чтобы он молчал и терпел.